— Ника, это мои дети? — прорычал босс, схватив меня за руку. — Какие дети? — приподняла бровь, уточняя. — Те, с которыми я тебя видел, — уточнил Никита, он же бывший. — С чего ты взял, что дети твои? — холодно спросила. — У меня есть глаза, — рыкнул босс. — А, ну раз есть, тогда плати алименты, —

— Ну что, Лада, когда ты мне признаешься? — босс грозно навис надо мной, словно скала. — В чем? — тихо пискнула я, пытаясь понять, что он узнал. — В том, что у меня есть две дочери, которых ты от меня скрыла, — продолжил давить Влад. — К моим дочерям ты не имеешь никакого отношения! — гордо

— Кристина, Почему ты ничего не сказала мне о дочерях? Спокойно подняла глаза и встретилась с внимательным взглядом моего босса. Нет, не послышалось. Он явно ждал ответа. — О…дочерях? — удивленно приподняла бровь. — О каких дочерях я должна была что-то сказать? — Не строй из себя дуру. Твои дочери

Известный сиднейский врач Матео Селека был весьма удивлен, увидев у своего порога плохо одетую незнакомку с рюкзаком за плечами. А когда та передала ему привет от его итальянской бабушки, Матео решил, что эта бродяжка — очередная мошенница, воспользовавшаяся добротой старой женщины…

«Хотите, я стану вашей любовницей?» Облонский удивленно оборачивается. Рассматривает ее собранные в красивую прическу волосы, распахнутые от страха за собственную дерзость глаза. «Я не нуждаюсь в любовнице». Девушка с отчаянием смотрит на дверь ресторана. Она знает — Облонский опасен, как никто