— Мы не можем быть вместе! — горечь отчаяния в ее дрожащем голосе, а в глазах непролитые слезы. — Прости меня, Кира, — провожу указательным пальцем по бархатной коже ее румяной щеки, ловя сорвавшуюся с пушистых ресниц слезинку, — я обязательно что-нибудь придумаю, — обещаю ей, сжимая челюсть до